Помпеи в литературе

Welches Wunder begibt sich? Wir flehten um trinkbare Quellen,
Erde! dich an, und was sendet dein Schoß uns herauf!
Lebt es im Abgrund auch? Wohnt unter der Lava verborgen
Noch ein neues Geschlecht? Kehrt das entflohne zurück?
Griechen, Römer, o kommt! o seht, das alte Pompeji
Findet sich wieder, aufs neu bauet sich Herkules' Stadt.
Giebel an Giebel steigt, der räumige Portikus öffnet
Seine Hallen, o eilt, ihn zu beleben, herbei!
Aufgetan ist das weite Theater, es stürze durch seine
Sieben Mündungen sich flutend die Menge herein.
Mimen, wo bleibt ihr? Hervor! Das bereitete Opfer vollende
Atreus' Sohn, dem Orest folge der grausende Chor.
Wohin führet der Bogen des Siegs? Erkennt ihr das Forum?
Was für Gestalten sind das auf dem kurulischen Stuhl?
Traget, Liktoren, die Beile voran! Den Sessel besteige
Richtend der Prätor, der Zeug' trete, der Kläger vor ihn.
Reinliche Gassen breiten sich aus, mit erhöhetem Pflaster
Ziehet der schmälere Weg neben den Häusern sich hin.
Schützend springen die Dächer hervor, die zierlichen Zimmer
Reihn um den einsamen Hof heimlich und traulich sich her.
Öffnet die Läden geschwind und die lange verschütteten Türen,
In die schaudrigte Nacht falle der lustige Tag.
Siehe, wie rings um den Rand die netten Bänke sich dehnen,
Wie von buntem Gestein schimmernd das Estrich sich hebt!
Frisch noch erglänzt die Wand von heiter brennenden Farben,
Wo ist der Künstler? Er warf eben den Pinsel hinweg.
Schwellender Früchte voll und lieblich geordneter Blumen
Fasset der muntre Feston reizende Bildungen ein.
Mit beladenem Korb schlüpft hier ein Amor vorüber,
Emsige Genien dort keltern den purpurnen Wein,
Hochauf springt die Bacchantin im Tanz, dort ruhet sie schlummernd,
Und der lauschende Faun hat sich nicht satt noch gesehn.
Flüchtig tummelt sie hier den raschen Zentauren, auf einem
Knie nur schwebend, und treibt frisch mit dem Thyrsus ihn an.
Knaben! Was säumt ihr? Herbei! Da stehn noch die schönen Geschirre,
Frisch, ihr Mädchen, und schöpft in den etrurischen Krug.
Steht nicht der Dreifuß hier auf schön geflügelten Sphinxen?
Schüret das Feuer! Geschwind, Sklaven! Bestellet den Herd!
Kauft, hier geb ich euch Münzen, vom mächtigen Titus gepräget,
Auch noch die Waage liegt hier, sehet, es fehlt kein Gewicht.
Stecket das brennende Licht auf den zierlich gebildeten Leuchter,
Und mit glänzendem Öl fülle die Lampe sich an.
Was verwahret dies Kästchen? O seht, was der Bräutigam sendet,
Mädchen! Spangen von Gold, glänzende Pasten zum Schmuck!
Führet die Braut in das duftende Bad, hier stehn noch die Salben,
Schminke find ich noch hier in dem gehöhlten Kristall.
Aber wo bleiben die Männer? die Alten? Im ernsten Museum
Liegt noch ein köstlicher Schatz seltener Rollen gehäuft.
Griffel findet ihr hier zum Schreiben, wächserne Tafeln,
Nichts ist verloren, getreu hat es die Erde bewahrt.
Auch die Penaten, sie stellen sich ein, es finden sich alle
Götter wieder, warum bleiben die Priester nur aus?
Den Caduceus schwingt der zierlich geschenkelte Hermes,
Und die Viktoria fliegt leicht aus der haltenden Hand.
Die Altäre, sie stehen noch da, o kommet, o zündet,
Lang schon entbehrte der Gott, zündet die Opfer ihm an!

Перевод с немецкого Давида Бродского

Помпея и Геркуланум

Что за чудо случилось? Источников чистых просили
Мы у тебя, земля, - что же нам шлешь из глубин?
Или есть жизнь под землей? Иль живет под лавою тайно
Новое племя? Иль нам прошлое возвращено?
Римляне, греки, глядите: открыта снова Помпея,
Город Геракла воскрес в древней своей красоте.
Гордо над сводом свод вздымается; портик обширный
Залы раскрыл: сюда - их населите скорей!
Вот отворен театр: так пусть несметные толпы
Реками хлынут в его семь исполинских ворот.
Мимы, на сцену! Пусть совершается жертва Атрида,
Пусть Оресту вослед страшный потянется хор!
Вы, триумфальную арку пройдя, узнаете ль форум?
Что там за мужи в креслах курульных сидят?
Ликторы, ваши секиры несите! Претору должно
В кресло усесться и суд неумолимый творить.
Улицы чистые вширь раздались, и, вымощен камнем,
Путь пешеходный пролег около самых домов.
Кровли вперед выдаются, навес образуя над ними,
Комнат нарядных кольцо весь опоясало двор.
Ставни спешите открыть и дверей заваленных створки,
Пусть в их жуткую тьму радостный луч упадет.
Глянь, как стройно вокруг стоят красивые скамьи,
Пол, возвышаясь блестит от разноцветных камней.
Свежи еще на стене огневые, пышные краски,
Где же художник, ужель только что кисть отложил?
Здесь наливные плоды и цветов роскошных гирлянды
Вдоль по карнизу каймой дивный фестон протянул.
Там - младенец Амур с корзиной крадется полной,
Здесь выжимают гурьбой гении пурпурный сок.
В пляске несется вакханка; там - нежится в полудремоте,
И притаившийся фавн жадно глядит на нее;
Здесь она горячит кентавра и, на колене
Стоя одном лишь, бьет тирсом его по хребту.
Отрок, что же ты медлишь? Здесь много сосудов красивых,
Свежей воды зачерпни, дева, в этрусский кувшин.
Здесь и треножник, стоящий на сфинксах крылатых, - живее
Уголья вздуйте, рабы, и разожгите очаг!
Нате на рынок монету времен могучего Тита,
Вот и весы тут лежат, - видите, цел разновес.
Вставьте зажженные свечи в чудесные эти шандалы,
Чистым маслом по край лампы наполните все.
Что этот ларчик вмещает? Глядите, девушки, кольца
И ожерелья жених вам золотые прислал.
Так поведите невесту в душистую баню; вот мази,
Вот румяна хранит этот граненый хрусталь.
Где ж старики и мужи? Сокровищем великолепным
Древние хартии сплошь заполонили музей.
Вот и стиль для письма и таблички вощеные также.
Все уцелело - земля преданно все сберегла.
Так же пенаты на прежних местах, и все отыскались
Боги опять; почему ж строгих не видно жрецов?
Вот золотым кадуцеем Гермес взмахнул стройнобедрый,
И над рукою его гордо победа летит.
Тут алтари, как древле, стоят, - придите ж, придите,
Бог заждался, - поскорей жертву сожгите ему!

Поэтический отклик на завершение раскопок Помпеи и Геркуланума. Шиллер никогда не был в Италии, но на основании подробных описаний и иконографии сумел воссоздать облик открытых городов с удивительной наглядностью и лиризмом.
Город Геракла - Геркуланум.
Мимы (греч. мимос ‘подражатель’) - античные актеры, исполнявшие смешные сценки.
Жертва Атрида - Видимо, имеется в виду принесение Ифигении в жертву, на которое решился Агамемнон, сын Атрея (Атрид).
Пусть Оресту вослед страшный протянется хор - После того, как Орест убил свою мать Клитемнестру, его преследовали эриннии, богини мщения.
В креслах курульных - Ряд должностных лиц в Древнем Риме (консулы, преторы, курульные эдилы и др.) во время официальных актов сидели в особых - курульных – креслах, изготовлявшихся из слоновой кости, а позднее из мрамора и металла.
Ликторы - служители высших должностных лиц.
Претор - должностное лицо, ведавшее главным образом судебными делами.
Кентавры - мифические полулюди-полулошади.
Тит - Тит Флавий Веспасиан, римский император (79-81).
Музей - здесь: библиотека.
Пенаты - древнеримские боги домашнего очага, считавшиеся хранителями единства и целости семьи.
Кадуцей - посох, который носили вестники.
Гордо победа летит - Богиня победы обычно изображалась в виде крылатой женщины.

Ф. Шиллер. Собрание сочинений в 7 т. - М.: Худож. лит., 1955. - Т. 1. - С. 223-224.

Александр Пушкин

ВЕЗУВИЙ ЗЕВ ОТКРЫЛ

Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется - с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождем, под воспаленным прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон.

1834 г.

А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах. Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.

См. также Лотман Ю.М. "Замысел стихотворения о последнем дне Помпеи" и Помпеи в искусстве. Брюллов К.П. Последний день Помпеи.

Лев Мей ПОМПЕИ

Кого-то я спросил: "Бывали вы в Помпеи?"
- "Был, - говорит, - так что ж?" - "Как что?..
Да все музеи
В Европе и у нас, с конца и до конца,
Гордятся дивами и кисти и резца
Художников помпейских..."
- "Вероятно,
Но мне помпейское искусство непонятно,
Затем что я его в Помпеи не видал,
А видел я один песчаный вал,
Да груды пепла, да такие ямы,
Что были, может, там и статуи богов,
И знаменитые седалища жрецов,
И творческой рукой воздвигнутые храмы, -
Быть может; только их Бурбоновский музей
Все выкопал до мраморных корней".
- "А что же говорят об этом ладзарони?"
- "Молчат... На берегу ждут первой ранней тони
И точат о песок заржавые ножи..."

И вот, подумал я, теперь ты мне скажи,
Художник кесарей, маститый мой Витрувий:
Зачем Помпеи ты на лаве воздвигал,
Как будто бы не помнил и не знал,
Что сердце у твоей Италии - Везувий?
Но нет, ты прав: свободная страна,
Врагам одни гробы и выдала она...

20 июня 1861 г.

Л.А. Мей. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1972.

Дмитрий Мережковский

ПОМПЕЯ

Над городом века неслышно протекли,
И царства рушились; но пеплом сохраненный,
Доныне он лежит, как труп непогребенный,
Среди безрадостной и выжженной земли.
Кругом - последнего мгновенья ужас вечный, -
В низверженных богах с улыбкой их беспечной,
В остатках от одежд, от хлеба и плодов,
В безмолвных комнатах и опустелых лавках
И даже в ларчике с флаконом для духов,
В коробочке румян, в запястьях и булавках;
Как будто бы вчера прорыт глубокий след
Тяжелым колесом повозок нагруженных,
Как будто мрамор бань был только что согрет
Прикосновеньем тел, елеем умащенных.
Воздушнее мечты - картины на стене:
Тритон на водяном чешуйчатом коне,
И в ризах веющих божественные Музы.
Здесь все кругом полно могильной красоты,
Не мертвой, не живой, но вечной, как Медузы
Окаменелые от ужаса черты...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А в голубых волнах белеют паруса,
И дым Везувия, красою безмятежной
Блистая на заре, восходит в небеса,
Подобно облаку, и розовый, и нежный...

1891 г.

Д.С. Мережковский. Собрание сочинений в 4-х т. Библиотека "Огонек". Москва: Правда, 1990.

Валерий Брюсов

ПОМПЕЯНКА

"Мне первым мужем был купец богатый,
Вторым поэт, а третьим жалкий мим,
Четвертым консул, ныне евнух пятый,
Но кесарь сам сосватал с ним.

Меня любил империи владыка,
Но мне был люб нубийский раб,
Не жду над гробом: "casta et pudica"^*,
Для многих пояс мой был слишком слаб.

Но ты, мой друг, мизиец мой стыдливый!
Навек, навек тебе я предана.
Не верь, дитя, что женщины все лживы:
Меж ними верная нашлась одна!"

Так говорила, не дыша, бледнея,
Матрона Лидия, как в смутном сне;
Забыв, что вся взволнована Помпея,
Что над Везувием лазурь в огне.

Когда ж без сил любовники застыли
И покорил их необорный сон,
На город пали груды серой пыли,
И город был под пеплом погребен.

Века прошли; и, как из алчной пасти,
Мы вырвали былое из земли.
И двое тел, как знак бессмертной страсти,
Нетленными в объятиях нашли.

Поставьте выше памятник священный,
Живое изваянье вечных тел,
Чтоб память не угасла во вселенной
О страсти, перешедшей за предел!