Античные водопровод и канализация. Ч.5 | Устройство Помпей

Туалетной бумаги древние римляне не знали, вместо нее использовали простое приспособление – обычную средиземноморскую губку на палочке (форма отверстия в виде замочной скважины (от 4 до 30 см в диаметре) в сидении туалета обусловлена применением этого приспособления – палку с губкой просовывали через нижнюю её часть).

Назывался этот прибор tersorium (терсорий) или xylospongium (ксилоспонгий; если не ошибаюсь, это название известно со II в.). Его упоминает уже знакомый нам Марциал:

Правда, твой пышен обед и роскошен, не спорю, но завтра
Станет ничем он, да нет, – даже сегодня, сейчас!
Весь он поганой метле с паршивою губкой (infelix spongia) на палке (virgae),
Весь он собакам пойдет и придорожным горшкам.
(XII XLVIII, перевод Петровского Ф.А.)

В Остии в Термах Семи мудрецов на фреске один мудрец говорит другому: "(u)TARIS XYLOSPHONGIO" – "используй ксилоспонгий". Но о надписях в общественных туалетах чуть позже.

Немного о губке. Это морское беспозвоночное животное, скелет которого состоит из кремнезема, или кремнезема и спонгина, или одного спонгина. Вот этот скелет используют люди с древних времен.

В высушенном состоянии он твердый и ломкий, но если намочить – губка становится мягкой и хорошо держит воду. Кроме того, ввиду присутствия в тканях антисептических веществ губка обладает бактерицидными свойствами.

Срок "жизни" банной губки в современных условиях у одного хозяина – пара месяцев. Но надо отметить, что теперь губки в древнеримском смысле не используются, поэтому на самом деле в фориках губки "жили" очень недолго.

Губки до сих пор – предмет промысла, и на рынках почти всех стран Средиземноморья можно увидеть развалы губок. Однако Римская империя не ограничивалась одним Средиземноморьем, и, например, в той же Британии губка уже не была дешевым расходником, постоянно присутствующим на прилавках. Здесь пользовались мхом или лопушком.

В конце концов, можно было подтереться и ладошкой (только не правой) и вымыть её в раковине – в некоторых туалетах на уровне пояса устраивались вполне себе подходящие под это современное понятие фонтаны с постоянно текущей (правда, холодной) водой.

Здесь на ум сразу приходит пример из Северной Африки – римской провинции Проконсульская Африка, к которой мы уже обращались в предыдущих частях. Римский (с конца II в. до н.э.) город Дугга (Dougga/Thugga – Municipium Septimium Aurelium Liberum Thugga), руины которого находятся на территории нынешнего Туниса, сохранился большей частью постройками II–III в. н.э. К этому периоду относятся и Термы Циклопов, где обнаружен данный общественный туалет. Принадлежность Терм Циклопов – предмет спорный до сих пор, однако, как кажется, они, несмотря на небольшие размеры, все же не были частными, поэтому мы их рассмотрим здесь, а не в частях, посвященных туалетам при жилых домах.

Британский Медицинский журнал (British Medical Journal) как-то под Рождество 2012-го разразился наукообразной статьей о нетрадиционных предметах, использованных в античности вместо туалетной бумаги. В ход, по словам автора статьи, шли камешки-окатыши (pessoi, их считают игровыми) или черепки горшков (наверное, приятнее всего это было делать остраконом с именем врага, только предварительно следовало ошкурить края). В связи с этой статьей (а надо сказать, что в указанном журнале приняты рождественские шутки) СМИ пару первых месяцев добросовестно перепечатывали "открытие" британских ученых.

опирающийся на посох мужчина подтирается камешком

Роспись на дне (т.н. тондо) позднеархаического (510-500 гг. до н.э.) килика из Орвието (этрусского города Вольсинии, сейчас килик в Музее изящных искусств Бостона), казалось бы, должна подтверждать мнение британцев, но нет никаких археологических свидетельств массового применения гальки или остраконов в общественных туалетах. А греки (в данном случае) всего лишь туалетно шутят – для античных попоек это было нормально. Британские ученые однозначно тоже прикололись, что, однако, не отменяет широкой палитры заместителей туалетной бумаги.

Вернемся к спонжам. Судя по свидетельствам современников, губки находились в общем пользовании. Было бы странно представить римлянина, несущего в общественный туалет личную губку, хотя, конечно, все могло зависеть от социального статуса гражданина – здесь уместно вспомнить Трималхиона с его серебряным горшком.

Одетые, разгуливали мы по баням – просто так, для своего удовольствия, – подходя к кружкам играющих, как вдруг увидели лысого старика в красной тунике, игравшего в мяч с кудрявыми мальчиками. Нас привлекли не столько мальчики, – хотя и на них стоило посмотреть, – сколько сам почтенный муж в сандалиях, игравший зелеными мячами: мяч, коснувшийся земли, больше не поднимали, а свой запас игроки возобновляли из полной сумки, которую держал раб. Мы приметили одно новшество. По обеим сторонам круга стояли два евнуха: один из них держал серебряный ночной горшок, другой считал мячи, но не те, которыми во время игры перебрасывались из рук в руки, а те, что падали наземь. Пока мы удивлялись этим роскошным прихотям, к нам подбежал Менелай.

– Вот тот, у кого вы сегодня обедаете, а вступлением к пиршеству уже сейчас любуетесь.

Еще во время речи Менелая Трималхион прищелкнул пальцами. По этому знаку один из евнухов подал ему горшок. Освободив свой пузырь, Трималхион потребовал воды для рук и, слегка смочив пальцы, вытер их о волосы одного из мальчиков.

(Петроний Арбитр. Сатирикон. 27. Перевод В. А. Амфитеатрова-Кадашева).

В помещении туалета обычно стоял сосуд (ariensis spongia) – ведро или таз (в больших помещениях чаще из камня, в маленьких – из дерева) с соляным или уксусным раствором, в котором находились несколько терсориев. Предполагается, что до и после использования его следовало сполоснуть в небольшом (несколько сантиметров как в глубину, так и в ширину) канале с проточной водой, который обычно устраивался по периметру туалета перед скамьями. Выдвигались гипотезы, что данные каналы использовались римлянами для мытья рук, но довольно странно нормальному человеку мыть руки на полу, даже если строители забыли о фонтане.

В приличном туалете за губками присматривал служитель, вероятно, тот же, что собирал плату на входе. Обитал он, надо думать, в тамбуре, которым оборудовались многие туалеты на большое количество мест – в одной из следующих частей мы увидим, для чего еще он предназначался.

Существуют предположения, что терсорий на самом деле предназначался для чистки пространства под скамьями туалетов, однако все имеющиеся письменные свидетельства указывают лишь на его гигиеническую функцию, никак не хозяйственную.

Ну и закончим рассказ о терсории цитированием античных источников.

В качестве курьеза можно привести ругательство поэта Гая Валерия Катулла (I в. до н.э.), которым он кроет творчество своего литературного (а возможно, не только литературного) соперника – "Annales Volusi, cacata carta". В изящном переводе С.В. Шервинского это достойное младшего школьника определение звучит как "Срам Волюзия, смрадные "Анналы", однако на деле cacata carta – "бумага" (лист) для/после дефекации. Поскольку ни пергамен, ни папирус, на которых могли быть написаны "Анналы" злосчастного Волузия, как туалетная бумага широко не использовались по причине дороговизны, а представить в этом качестве навощенную табличку невозможно, мы понимаем, что именно могло испачкать эти "листы".

Древнеримский философ Луций Анней Сенека (I в. н.э.) в одном из писем к Луцилию рассказывает о довольно необычном (правда, крайне редком и вынужденном) использовании туалетной губки:

"Недавно перед боем со зверями один из германцев, которых готовили для утреннего представления, отошел, чтобы опорожниться – ведь больше ему негде было спрятаться от стражи; там лежала палочка с губкой для подтирки срамных мест; ее-то он засунул себе в глотку, силой перегородив дыханье, и от этого испустил дух". (LXX, 20).